Матери двух дагестанских солдат рассказали редакции «Черновику», что их сыновья, призванные на срочную военную службу, были направлены на территорию Украины для участия в специальной военной операции. Якобы они заключили контракт. Вот только контракты солдаты не подписывали. И до завершения срочной службы, как уверяют матери, они «дни считали».
Жительница Гунибского района Анна Хачаибрагимова рассказала редакции, что за её сына Арсена Хачаибрагимова (2001 года рождения), проходившего срочную службу в военной части 91726 Валуйского района, посёлке Солоти (Белгородская область), подписали «псевдоконтракт» и отправили для участия в специальной военной операции (СВО) на территорию Украины.
Аналогичная история и у жительницы Дербента – Надежды Султалиевой. Её сын Кариб Султалиев (2002 года рождения) проходил службу в той же части (91726), вместе с Арсеном.
В мае 2022 года у Кариба и Арсена завершается срок прохождения службы.
Как рассказала Хачаибрагимова, всё началось 18 февраля, когда солдат отправили на границу с Украиной, на учения.
«Тогда никто ещё не верил, что всё это (СВО – «ЧК») начнётся, и вдруг начинается 24 февраля вот это всё. Связи нет вообще никакой, я вообще не знаю где он, жив – не жив… Мы бьёмся во все стены, углы – услышьте нас», – говорит Анна.
В следующий раз Арсен Хачаибрагимов дозвонился до матери уже с территории Украины. Анна отметила, что единственное, что матери узнали о своих сыновьях – это когда им по «горячей линии» Минобороны сообщили обнадёживающее: «В списках раненных и погибших их нет».
Сын Надежды Султалиевой, Кариб, созванивался с ней 4 марта. ««Всё хорошо, мы на нашей границе, нас в часть отправляют», – говорит он. До этого они 12 дней не звонили, мы не знали, где и что они. Как мы поняли, им дали позвонить, поговорить, успокоить и отправили туда, на Украину», – рассказывает Надежда.
Анна Хачаибрагимова рассказывает, что поехала в Белгородскую область, чтобы узнать, где её сын. Там, по её словам, много таких же родителей из других областей страны, которые требовали объяснений от воинской части.
«Нас сперва не принимали. Они выслали к нам какого-то капитана, который бедный сам… у него слёзы на глазах. Выслали, чтобы родители весь свой негатив выплеснули на него, но он-то, по сути, не виноват ни в чём… Капитан нам особо ничего не сообщил. Мы начали требовать командование. Вышел к нам какой-то полковник или подполковник Эминов, опять-таки исполняющий обязанности. Он нам ответил: «Я ни за что не отвечаю, лично я ваших детей не отправлял». Но при этом принимал свою ошибку; то, что так вот за наших детей они составили псевдоконтракты. Так, на словах, в толпе, потому что толпа на него там набросилась, он обещал нам, что 2–3 дня, и их вывезут из зоны спецоперации. Вот мы здесь уже неделю», – рассказывает Хачаибрагимова.
Кто вместо солдат-срочников подписывал контракты, в военной части не знают. Во всяком случае, так сообщили их родителям.
«Мы ничего
не подписывали!»
Редакция поинтересовалась у родителей солдат, как они узнали о том, что их дети оказались вовлечены в спецоперацию. Родители рассказали, что кто-то из солдат смог дозвониться до родных с украинских номеров.
Сын Анны, как она рассказала, также неоднократно пытался дозвониться до неё. Когда Арсен до матери всё же дозвонился, на вопросы матери он отвечал отрывисто, вспоминает Хачаибрагимова. Задавая наводящие вопросы, она узнала, что сын находился в Харьковской области.
«В конце концов, он дозванивается, говорит, что… опять же, они не говорят, может, там какие-то командиры стоят рядом, может быть, нельзя это говорить. Уже вот наводящими вопросами: спрашиваю: «Стреляют?», отвечает: «Почти нет, уже почти нет»», – вспоминает Анна разговор с сыном.
Мы поинтересовалась, возможно ли, что солдаты сами подписали контракт, известно ли родителям об обратном достоверно?
Хачаибрагимова ответила: «Я лично, когда услышала своего сына голос, я первым делом у него спросила: «Ты что-нибудь, какую-нибудь бумажку подписывал?» Он говорит: «Нет, мама». В мае у него уже дембель, он дни считал, когда уже уходить, всё! Какой может быть контракт? Это 100% информация. Другие ребята также говорят: “Мы ничего не подписывали!”». Эту же информацию приводит мать Кариба, Надежда.
По словам Анны, ещё в начале февраля сын сообщил, что его переводят из одного батальона в другой. Она поинтересовалась у сына о причине перевода, и он ответил, что, насколько он знает, в батальоне, куда его перекинули, находятся одни контрактники.
Сейчас родители срочников ждут, пока их детей вернут обратно в часть, где те проходили службу.
Они написали заявления на имя военного прокурора 56-й военной прокуратуры гарнизона полковника Руслана Горбачёва с требованием вернуть солдат на место службы. По словам Анны, таких заявлений около шестидесяти.
В военной части факт наличия контрактов признают, говорят родители. Там же, в части, им подсказали, какое заявление и на чьё имя писать.
Солдат обязывались вернуть до 20 марта. Как родители рассказали, кого-то вернули. Остальные, те, кто смог приехать в Белгородскую область, вечером собираются возле части. Ждут.
Информацию, приведенную в статье, матери солдат сообщили редакции 18 марта. К 23 марта Арсен и Кариб всё ещё не доставлены в воинскую часть, где проходили службу. Как сообщают их родные, «больше связи не было». Молчит и воинская часть: там на звонки родителей солдат отвечать перестали.
По словам Хачаибрагимовой, она обратилась с заявлением к Уполномоченному по правам человека в РФ, а также в администрацию Президента РФ, откуда получила ответ о перенаправлении обращения в Министерство обороны России.
«Мы надеемся и молимся, думаем только о хорошем, но ожидание убивает», – говорит Анна.
P.S. Сегодня, 23 марта, пресс-секретарь Кремля Дмитрий Песков сообщил журналистам, что Главная военная прокуратура пока не разъяснила Президенту РФ, как срочники попали на Украину.
«Насколько мне известно, до сих пор какой-либо информации от военной прокуратуры не было, коей было поручено дать правовую оценку. Но с другой стороны, времени прошло ещё не так много. Разумеется, такая серьезная работа требует времени», – цитирует Пескова РБК. ]§[
- 130 просмотров