Мы беседовали с Айшат мы на её территории — в ресторане «Наутилус». Как гостеприимная хозяйка, она угостила нас своим любимым (на травах) чаем, и беседа наша продлилась заметно дольше, чем мы рассчитывали. Откроем маленький секрет: на скользкий грунт информационного поля ей захотелось выйти в связи с политическими переменами, происходящими в Дагестане. Поэтому наш первый вопрос был политически окрашен.
— Айшат, вы представитель шоу-бизнеса, артистка, человек далёкий от политики… Что вас потянуло на это поле? Что пробудило интерес к далёким от вас реалиям?
— На самом деле, эти реалии не так уж и далеки от меня. Ведь я постоянно с народом, постоянно общаюсь с людьми, то через моё творчество, а то и напрямую — в ходе встреч с моими поклонниками, просто встречными, которым вдруг захотелось излить душу перед любимой певицей… Я хорошо знаю реакцию людей на происходящее в политике, в том числе и на те перемены, которые сегодня происходят…
— Расскажите, что думает народ о происходящем у нас?
— Народ сейчас живёт ожиданиями. С высокой трибуны впервые за долгое время прозвучали новые слова, в которых слышна искренняя забота о нуждах простых людей, суровое осуждение недобросовестных чиновников и правоохранителей… Людям это нравится. Они надеются, что новый руководитель республики покончит с коррупцией, безработицей, создаст условия для увеличения зарплат, пенсий, пособий для матерей, работников бюджетной сферы. Короче говоря, люди хотят улучшения своей повседневной жизни, и верят, что новый президент оправдает их надежды.
— А что, люди так и говорят: Абдулатипов улучшит нашу жизнь? Или всё-таки есть понимание того, что руководитель может лишь дать толчок для практических изменений такого огромного масштаба...
— Конечно, понимают. Это я так условно говорю. Просто люди воспринимают его, как символ, как персональное выражение перемен. Ведь понятно же, что перемены в общественной жизни — это всегда результат совместной работы всего общества, власти и народа.
— Народ надеется только на Абдулатипова?
— Нет. Я слышала и такие высказывания, мол, если Абдулатипов и Амиров объединятся, то перемены произойдут гораздо быстрее и легче.
— Айшат, вы родом из высокогорного Тляратинского. Это довольно далеко отсюда… Как поддерживаете связи с близкими, с родителями?
— Действительно, селение Гиндиб, откуда я родом, очень далеко от Махачкалы, часов девять езды на легковой машине… Но раз в год я там обязательно бываю. Очень люблю свою семью, особенно папу, ведь это благодаря ему я стала артисткой, вышла на эстраду…
— Я как раз об этом хотел спросить. У нас в Дагестане, как и во всём мусульманском мире, к искусству, особенно эстрадному, да ещё в отношении женщин, относятся к некоторым осуждением. Наверное, вы испытали это и на себе…
— Конечно, я тоже испытала… Особенно со стороны братьев было сильное давление, мол, оставь это дело, ты позоришь наш род и т. д. И знаете, кто меня поддержал в этой неравной борьбе? Мой папа! Он и сам всю жизнь тянулся к музыке, очень хорошо играл на пандуре, и меня приобщил. Он пресёк все разговоры: оставьте её, пусть поёт, пусть выступает, тем более что у неё это получается. Тогда смирились и братья, и все остальные. А теперь, когда я стала известной на весь Дагестан певицей, моя родня даже гордится мной, мол, вот какая наша Айшатка! (смеется)
— Айшат, вы признались, что в силу объективных причин находитесь в гуще народа, будь то концерт, свадьба или другое мероприятие… Как люди воспринимают ситуацию с «лесными»?
— Народ очень обеспокоен этим затянувшимся противостоянием «лесного братства» и милиционеров. Они нападают, убивают друг друга… А народ страдает. Но я должна заметить, что в последнее время отношение к этим событиям стало более ровное. Вот недавно был взрыв на Сулакском посту… Бабахнуло, что аж ресторан затрясся… Но из всех, кто тут был, я единственная испугалась, остальные как танцевали, так и продолжали танцевать, как будто ничего особенного не произошло. Раньше так не было.
— Как вы себя чувствуете в среде шоу-бизнеса? Вам в ней комфортно или есть свои нюансы?
— Не без этого… Но в целом эта среда несильно отличается от любой другой профессиональной среды. Она достаточно дружная, даже есть проявления семейственности. Коллеги, если надо, охотно оказывают поддержку.
— Неужели всё так гладко и хорошо?
— Есть, конечно, и негатив. Сейчас появилось много артистов-однодневок, которые запросто занимаются плагиатом, т. е. берут мои песни и исполняют их как свои. Конечно, будь наши авторские права надежно защищены, они бы поостереглись так поступать. Но вся беда в том, что авторские права певцов в Дагестане абсолютно не защищены, а недобросовестные коллеги пользуются этим.
— А если подать в суд?
— Суд — ещё одна статья расходов, которые при моих скромных заработках мне ни к чему.
— Неужели ваши заработки настолько низки?
— Я зарабатываю в основном на свадьбах. Концерты мне почти ничего не приносят — весь сбор уходит на оплату аренды, услуги продюсера и т. п. Единственная польза от концерта — это реклама для последующего приглашения на свадьбу. И всё.
— Если говорить о моральной стороне дела, то что вам приносит больше удовлетворения — концерт или свадьба?
— Конечно, концерт! Пение доставляет мне огромное удовольствие, я отдыхаю душой, выходя на сцену. Но физически концерты отнимают очень много сил. Иногда я чувствую такое опустошение, что даже плачу… Но петь, выступать — для меня значит жить. Это я твёрдо знаю.
— Вас наверняка узнают на улице, возможно, подходят, говорят комплименты, дарят что-то… Узнаваемость для вас не проблема?
— А в чём тут может быть проблема?
— Ну, например, в том, что поклонникам надо всегда улыбаться, вынужденно напрягая мышцы лица, а настроение может быть совсем не весёлое, не до улыбок…
— Да, это есть… Но не зря же говорят, что искусство, популярность требуют жертв. Вот мы, артисты, и приносим эти жертвы, в том числе и вынужденными улыбками.
— Айшат, вы народная артистка Дагестана…
— Нет, не народная. Я даже не заслуженная…
— Но вас всегда объявляют как народную…
— Просто ведущие не знают… Им кажется, что певица с такой популярностью наверняка народная или заслуженная. Но у меня нет звания.
— Не заслужили, что ли?
— Не знаю… Хотя звание мне не помешало бы, например, в материальном плане, так как звание даёт артисту ряд льгот. Чего скрывать, вскоре я должна получить звание заслуженной.
— Мы с удовольствием поздравим вас, когда это случится. Наконец, Айшат, вопрос на засыпку. Как вы поёте: вживую или под фонограмму?
— Чаще я пою под фонограмму, как и большинство артистов.
— Чем это вызвано? Вы так экономите свой голос или страхуетесь от риска вдруг забыть текст песни? В чём дело?
— Причина в музыкантах. Я бы с удовольствием пела вживую, если бы была уверена, что музыканты меня не подведут, что они не схалтурят, не напортачат. А сегодня это встречается на каждом шагу.
— Понятно… Спасибо вам большое, Айшат, за ответы, они будут очень интересны нашим читателям.
Беседовал А. Заманов
- 123 просмотра