На очередном заседании Южный окружной военный суд допросил ещё троих свидетелей обвинения по делу Абдулмумина Гаджиева, Кемала Тамбиева и Абубакара Ризванова, обвиняемых в организации финансирования терроризма и участии в экстремистских организациях.
Первым выступил Гусейн Денгаев, чей допрос от 3 июня 2021 года был прерван. Он приходится двоюродным братом Исраилу Ахмеднабиеву, также известному как Абу Умар Саситлинский. В 2012–2013 годах он был заместителем директора по воспитательной части школы хафизов в селе Новосаситли Хасавюртовского района. Отвечая на вопросы подсудимого Ризванова, он рассказал, что в школе обучалось около 200 детей. Стоимость обучения составляла 5 тысяч рублей. Примерно 70% оплачивали обучение сами, а для тех, кто нуждался, школу оплачивал благотворительный фонд «Ансар». Ближе к закрытию в школе начались проверки со стороны службы по надзору за несовершеннолетними, пожарной службы и других правоохранительных органов. Сотрудники последних брали списки учителей и учеников. Через несколько проверок школу закрыли, обосновав это отсутствием каких-то документов, хотя конкретных нарушений найдено не было.
В 2014–2015 годах, уже после закрытия школы, Денгаев находился в Турции, где вместе с Ахмеднабиевым занимался открытием новой школы в Стамбуле. Там дети изучали те же предметы, что и в светской школе, а также их обучали основам ислама, арабскому языку и культуре. Ахмеднабиев занимался организацией учебного процесса. В конце 2014 года он был задержан миграционной службой Турции и депортирован в Ливан, откуда уехал в Нигер. Школу после этого закрыли.
Свидетель рассказал, что математику несколько месяцев в этой школе преподавала бывший главред «Черновика» Надира Исаева, после задержания Ахмеднабиева она ещё какое-то время там работала. «Потом у неё произошёл инцидент с преподавательницей арабского языка. Из-за этого она и ещё одна женщина ушли оттуда. Инцидент был в том, что учительница арабского языка побила одного ребёнка. Исаева сказала руководству: или мы уйдём, или она уйдёт. А эта учительница с мужем пошла к родителям ребёнка, попросили извинений. Ну, всё равно Исаева настаивала на уходе, потом сама ушла», – рассказал суду Денгаев.
Он считает, что этот инцидент мог стать причиной неприязни между Исаевой и Ахмеднабиевым. «Она, образно говоря, проиграла в этой стычке, и ей пришлось уйти», – объяснил Денгаев. (Напомним, что ранее в суде она давала показания в пользу обвинения. Подробнее в статье «Оценочное осуждение Смирновой» от 13.08.2017 №13 – «ЧК».)
Руслана Алиева (он же Руслан Кисловодский) Денгаев тоже знает, он в 2012–2013 годах вёл страницу Ахмеднабиева во «ВКонтакте», а после работал секретарём в школе хафизов в Новосаситли и администрировал соцсети. В 2013 году в школе проходил семинар, какой именно Денгаев не помнит, так как отсутствовал. Туда пришли силовики и задержали всех организаторов и участников, в том числе Алиева. «И, как я знаю, после того, как его забрали, его заставили подписать документ о том, что он будет работать на ФСБ, предоставлять им информацию об Ахмеднабиеве. Из-за того, что он так легко подписал соглашение о сотрудничестве, Абу Умар ему сказал: “Ты ещё маленький, иди учись, стань личностью, потом посмотрим, может, и поработаем”», – процитировал его Денгаев.
Он добавил, что Алиев пытался вновь сблизиться с проповедником, но безуспешно. Тогда он «в отместку» распространил несколько видеороликов с «разоблачениями» благотворительной деятельности Ахмеднабиева.
Учредителями фонда «Ансар» Денгаев назвал Ахмеднабиева, Абубакара Ризванова и Карима Алиева. Он хорошо знал Ризванова и в 2013 году однажды встречался с Абдулмумином Гаджиевым – на собрании.
По словам Денгаева, у Гаджиева не было никаких отношений с Ахмеднабиевым. Он добавил, что знает Ризванова и Гаджиева как порядочных, уважаемых и законопослушных людей. Ему известно, что Гаджиев журналист и хороший специалист в сфере исламской экономики.
Прокурор Мурад Алиев заявил, что показания, данные свидетелем на предварительном следствии 3 июня 2020 года, противоречат нынешним. По его ходатайству суд огласил эти показания. В них говорилось, что школа хафизов работала неофициально, без документов. Свидетель подтвердил ранее данные показания, но добавил, что следователь Надир Телевов сам предложил дописать в протоколе о собрании «Ахлю Сунна валь-Джамаа», что они приверженцы салафитского течения в исламе. Он ответил ему: «Указывай, если ты это так понимаешь». Денгаев не считает последователей «Ахлю Сунна валь-Джамаа» ни салафитами, ни ваххабитами, и тогда под салафизмом он «не подразумевал боевиков или что-то незаконное».
Следующим был допрошен ещё один родственник Ахмеднабиева, Ахмед Денгаев. Прокурор традиционно начал повторять вопросы о Саситлинском.
Свидетель ответил, что 2014 году проживал в Турции, так как находился в России в розыске. Находясь там, встречался с Саситлинским неоднократно в Стамбуле и Ялове. Знал, что тот занимался благотворительной деятельностью. Денгаев получал от Саситлинского деньги на карманные расходы. Где тот сейчас – свидетель не знает, но слышал, что в Африке.
Сам Денгаев до Турции находился в Сирии, где вступил в запрещённую организацию. После выезда оттуда он общался с Ахмеднабиевым. Последний осуждал деятельность террористических организаций, в том числе «Исламского государства» (признано террористическим и запрещено в России), он всегда был их противником и объяснил Денгаеву, почему нельзя было ездить в Сирию. Позже Денгаева задержали миграционные власти Турции и депортировали в Россию. В 2016 году его осудили, и он отбыл назначенное ему наказание в виде лишения свободы.
Следующий свидетель, Аслан Шаманов – имам городской мечети Кисловодска (с 2010 по 2014 год, затем с 2017 года и по сегодняшний день). Он рассказал, что в августе 2011 года попал в ДТП и 2 месяца лежал с травмой позвоночника в больнице. «Ко мне, чтобы проведать, часто приходили прихожане. Однажды они сказали, что приехал богослов из Дагестана, который хочет вести лекции в мечети. Я сказал, что я против, пусть придёт ко мне в палату, я посмотрю сначала, что за человек. Мне ещё сказали, что он заместитель муфтия Дагестана. Но он не пришёл. Лично я с ним не знаком. Потом прихожане сказали, что он всё-таки проводил лекции в нашей мечети, не знаю о чём», – рассказал Шаманов.
«Почему вы выдвинули требование, чтобы он пришёл к вам в больницу?» – спросил свидетеля прокурор. «У нас есть правило в Муфтияте Ставропольского края: человек должен встретиться с имамом мечети, а лучше с муфтием. Я также заместитель муфтия по Кисловодску. У него есть уполномоченные люди по всем районам. Я всё ему докладываю. Лекции мы должны читать те, которые нам дают готовыми. Поэтому это было нарушением нашего устава», – объяснил Шаманов.
Через несколько лет он увидел Ахмеднабиева в интернете и узнал, что того считают причастным к терактам, в частности, к подрыву шейха в Дагестане.
Шаманов сообщил, что в его мечети до сих пор идёт сбор на её строительство. Они собирают деньги в ящики, находящиеся в самой мечети и в магазинах по всему городу, также у них есть отдельный счёт в банке. Он знаком с Русланом Алиевым, тот был прихожанином мечети, учился на тот момент в 10 или 11 классе. «Он говорил: «Давайте откроем страницу мечети, будем сборы делать». Ну, для нас это дико было тогда, я не умел пользоваться всем этим, сейчас уже научился», – сказал свидетель. Он добавил, что не знает о том, размещал ли Алиев на своей странице информацию о сборе: «Я помню, что у меня взяли реквизиты, но собирали деньги не на мою мечеть, а на мечеть в Дагестане, и я заблокировал карту, точнее мне банк заблокировал её».
На следующем заседании 3 марта заявлен допрос двух засекреченных свидетелей под псевдонимами Баганд Багандов и Сайфула Махачев. ]§[
- 23 просмотра