Поводом для обращения к проблеме вывода значительной части экономики Дагестана из теневого пребывания послужили заявление председателя Правительства РД Мухтара Меджидова на недавней коллегии министерства экономики республики на эту тему и анонс очередного номера научного журнала «Региональные проблемы преобразования экономики», в котором содержится статья профессора, доктора экономических наук Абаса Ахмедуева, и руководителя территориального органа федеральной службы государственной статистики (ФСГС) по РД Сергея Ильяшенко, посвящённая этим вопросам.
Мухтар Меджидов заявил, что, по его осторожным оценкам, доля теневой экономики в Дагестане составляет около 50%, и из-за этого республиканский и местные бюджеты недополучают необходимые для социального развития средства. Однако что делать для вывода этой части экономики из тени, он не рассказал. Как бы откликаясь, упомянутые авторы в статье «Теневая экономика Дагестана: проблемы и пути легализации» предложили ряд мер по решению проблемы.
Определимся с понятиями
Надо сказать, что международные организации требуют учёта в объёме внутреннего валового продукта (ВВП) итогов «ненаблюдаемой экономической деятельности». Однако единой методики подсчётов её объёмов нет.
Нет, увы, и единого понимания понятия «теневая экономика».
Между тем ФСГС с 2011 года стала исходить из методологии Системы национальных счетов ООН, когда теневая экономика определяется как не учтённая официальной статистикой экономическая деятельность. В противовес не скрытую от официального учёта деятельность называют «белой экономикой». Абас Ахмедов и Сергей Ильяшенко уточняют, что теневая экономика – это «скрытые от официального учёта и налогообложения производство товаров и услуг, заработная плата, денежный оборот и сделки во всех разрешённых законом видах экономической деятельности». Они оговаривают, что необходимо разграничивать теневую и криминальную экономики, представляющие собой запрещённые законом виды экономической и неэкономической деятельности (коррупция, хищения, приписки, наркобизнес, грабежи, мошенничество, рэкет, контрабанда, изготовление и сбыт фальшивых валют и ценных бумаг, оружия и т. д.). Такое их понимание ближе к понятиям «серая» или «скрытая» экономика.
Как измерить «серотень»?
В научной литературе упоминается несколько способов подсчёта объёмов теневой экономики, основанных на макроэкономических показателях: по доходам, по производству, по добавленной стоимости. Авторы основываются на первом способе и согласны с оценками экспертов, утверждающими, что в Дагестане теневая экономика составляет от 40% до 60% валового регионального продукта (ВРП), а в отдельных сферах, например, в торговле, доходит до 2/3. На их взгляд, «это косвенно подтверждается тем, что налоговые доходы в республике составляют 5% ВРП (2010 г.), в то время как в целом по стране – 13,4%. Если бы все доходы республики, образующие ВРП, учитывались и облагались налогом, то собственные налоговые доходы при средней налоговой нагрузке 10% с учётом того, что примерно 30% налоговых поступлений отчисляется в федеральный бюджет, составили бы в 2010 г. 33,8 млрд руб. или в 2,9 раза больше, чем фактически (11,5 млрд руб.). Это позволило бы снизить в 2010 г. безвозмездные поступления в республиканский бюджет с 46 млрд руб. до 23,6 млрд руб.». Отталкиваясь от прогнозируемых объёмов ВРП, Ахмедов и Ильяшенко подсчитали, что при условии легализации теневой экономики и обеспечения эффективного налогового администрирования в ближайшей перспективе (с 2016 г.) Дагестан в состоянии иметь недотационный бюджет.
Впрочем, было бы интересно сопоставить их расчёты с расчётами по другим методикам.
Где прячутся?
В статье перечислены сферы, которые наиболее подвержены этой «болезни» в Дагестане. Это, в частности, касается малого и среднего бизнеса, где, по их оценкам, минимум 2/3 малых предприятий республики не зарегистрированы. По их мнению, основной сферой теневой экономики республики является сокрытие доходов легально функционирующих крупных и средних предприятий, что косвенно подтверждается тем, что по некоторым отраслям и видам деятельности налоговые платежи составляют лишь символические величины. Следует также учитывать, что нередко собственники недвижимого имущества под надуманными предлогами затягивают его регистрацию. Так, пишут авторы, если при сверке списков домов в ходе подготовки к Всероссийской переписи населения в 2002 г., по данным налоговых органов, в республике не было зарегистрировано в органах технической инвентаризации свыше 20 тыс. домов, то в 2010 году их стало уже более 50 тысяч. А «это не только искажает информацию, но и не даёт возможности пополнять налогооблагаемую базу». Кроме того, Ахмедов и Ильяшенко указывают, что около половины занятых в экономике республики находятся в так называемом нерегистрируемом секторе, то есть работают без официального оформления своих отношений с работодателем, и этот показатель один из самых высоких в стране. Предприятия же, регистрирующие свои отношения с привлечённым персоналом, в подавляющем числе случаев применяют при расчётах так называемые серые схемы, с чем, надо сказать, наше правительство вновь начало бороться. Авторы указывают также на значимость проблемы для всей России, сообщая, что, по данным МВД РФ, теневая экономика в целом в стране составляет около 40% ВВП, а по данным ФГСГ– 20–25%.
И вдруг выясняется…
И вот, показав такие масштабы теневой экономики и перспективы вывода её из тени, авторы вдруг заявляют: «Совершенно ясно, что регистрация, учёт субъектов хозяйствования, малого и среднего предпринимательства, результатов деятельности крупных предприятий, отсюда и легализация теневого бизнеса – это функция и прямая обязанность органов власти. Только нет ясности в том, какие органы этим должны заниматься, кто за это несёт ответственность и какую». Например, указывают они, государственную регистрацию и постановку на налоговый учёт налоговые органы осуществляют по заявлению юридических лиц и индивидуальных предпринимателей, а выявление и учёт незарегистрированных и неучтённых предпринимателей, работающих в теневом режиме, не входит в их функцию.
Это по меньшей мере удивительно, поскольку руководство страны и республики давно мечет молнии, обычно подразумевая, что недорабатывают в первую очередь налоговая служба, потом МВД, потом – либо комитет по развитию малого и среднего предпринимательства, либо муниципальные органы власти. Парадокс же состоит в том, что руководство этих органов, не желая перечить начальству, вяло и тихо оправдывалось, создавая впечатление, что они и виноваты все, хоть понемногу. Поэтому зачастую борьба если и ведётся, то под шумок других статей УК РФ и КоАП РФ. А Ахмедов и Ильяшенко чётко расставили акценты, и за это им спасибо.
Что делать?
Они предлагают ряд мер, в числе которых предложение создать правовую основу для деятельности контрольных (надзорных) органов и признать предпринимательскую деятельность без государственной регистрации и налогового учёта незаконной, установить экономическую, административную и, возможно, уголовную ответственность предпринимателей за теневой бизнес. На их взгляд, выявление и принуждение теневых предпринимателей к государственной регистрации и постановке на налоговый учёт должно стать функцией органов МВД.
Министр экономики РД Раюдин Юсуфов на вопрос об отсутствии полномочий по контролю за регистрацией малого бизнеса у какого-либо органа власти заявил «Черновику», что таковые функции возложены на муниципальные органы в соответствии с ФЗ №131 «О местном самоуправлении в РФ». Они, сказал министр, должны создавать межведомственные комиссии и выяснять, предупреждать и наказывать нарушителей. И привёл в пример г. Кизилюрт, где в своё время за короткий срок поставили на учёт более тысячи предпринимателей. Юсуфов признал, что органы местного самоуправления не проявляют заинтересованности в постановке на учёт всех, кто ведёт экономическую деятельность. Поэтому, сообщил он, с их руководством ведутся консультации, им установлены плановые показатели, как, кстати, предлагают и Ахмедов с Ильяшенко. Кроме того, есть предложения о системе поощрений тех МО, которые привлекут инвестиции, увеличат налоговую базу и доходы в республиканский и местные бюджеты. Другие эксперты, исходя из математически доказанной взаимосвязи теневой экономики с коррупцией, также склонны считать, что в основном дело не в отсутствии или недостатке правовых норм и специально уполномоченного органа, а в невыполнении ответственными лицами на должном уровне своих обязанностей. Похоже, так же считают и власти в Москве. Шумные коррупционные дела, принятие законов о запрете чиновникам иметь банковские счета и недвижимость за рубежом квалифицируются экспертами как установка на «национализацию элиты» (то есть понуждение к заботе о государственных интересах) и что расчёт делается на активизацию работы правоохранительных и контролирующих органов. Но в русле другого экспертного подхода (пряник, помимо кнута) Ахмедов и Ильяшенко предлагают создавать благоприятную предпринимательскую среду и существенные преимущества для предпринимателей, работающих легально и в правовом поле. В СМИ предлагают снизить налоги и процентные ставки по кредитам, ограничить расчёты наличными, освободить от ответственности взяткодателей, объявить амнистию и т. д. Президент РФ Владимир Путин на встрече с предпринимателями 24 мая проявил осторожность и предложил проработать вопросы об амнистии за экономические преступления и о введении налоговых льгот для депрессивных регионов, к каковым относится и Дагестан. А в Махачкале в тот же день на круглом столе, посвящённом Дню предпринимателя, «именинники» просили оградить их от засилья контролирующих и надзорных органов, снизить налоги и процентные ставки по кредитам. Руководитель исполкома регионального отделения партии «Единая Россия», депутат НС РД Марина Абрамкина, пообещала рассмотреть их жалобы и обсудить предложения в ближайшее время.
- 9 просмотров