Февраль 1917 года. В Петрограде стихийно начались антивоенные митинги и забастовки, вызванные нехваткой продовольствия в столице, вскоре переросшие в вооруженное восстание. Создан Совет рабочих и солдатских депутатов и Временный комитет Государственной думы, который сформировал новое правительство. В начале марта Николай И отрекся от престола. Империя вступала в эпоху анархии и разрухи. Образовавшийся вакуум власти в разных местах заполнялся по-разному. В Дагестане политическая активность горцев разворачивалась главным образом вокруг исламского самосознания и самоопределения.
Любая российская идеология, добираясь до скалистых гор, теряла всю свою обманчивую привлекательность. Алибек Тахо-Годи в своей книге "Революция и контрреволюция в Дагестане" поведение дагестанцев объяснял их логикой: "Не может быть, чтобы "солдат и мужик" так возлюбили Дагестан, что сулят ему без обмана все блага мира, на каких-то странных, бесхозяйственных отношениях, вопреки всем традициям прошлого". И с высоты сегодняшних дней прекрасно видно, насколько был прав простой безграмотный горец и насколько были оторваны от нужд и забот дагестанского народа "просвещенный" Тахо-Годи с единомышленниками. Ведь только циничные карьеристы или наивные идеалисты могли бороться за претворение в жизнь кабинетных утопий Карла Маркса и Фирдриха Энгельса, создавших свои теории для практической реализации в промышленно развитом западном мире, но не в России и тем паче не в Дагестане. А развернувшаяся в нынешних электронных и печатных средствах массовой информации нешуточная полемика вокруг событий тех далеких лет сформировала в обществе ряд мифов, вообще не имеющих никакого отношения к реальным фактам.
Миф первый: социалистическое мировоззрение было довольно популярно в дагестанских интеллектуальных кругах.
По свидетельству Тахо-Годи, в середине 1917 года социалистическая группа стала оформляться с приездом Коркмасова из-за границы и Хизриева из России и официально насчитывала "как будто 5-6 человек, но до конца своего существования она так и не оформилась, хотя все, что имело отношение к революции, делалось от ее имени". Анархист Коркмасов, бывший большевик Хизриев. бывший интернационалист Дахадаев. "беспартийный" социалист Тахо-Годи, эсер Габиев и еще несколько человек - вот и все силы группы, вдобавок ко всему не имевшей ни своего устава, ни своей программы.
Миф второй: социалистам добровольную поддержку, в том числе и военную, оказывало подавляющее большинство населения Дагестана.
В конце 1917 года состоялись выборы в Учредительное собрание. В силу нестабильности обстановки голоса удалось подсчитать только по Андийскому, Аварскому, Гунибскому и Даргинскому округам. И по свидетельству весьма пристрастного социалиста Коркмасова, в данных округах около 2/3 голосов было подано за так называемый список Нажмудтина Гоцинского и Узун-Хаджи ("исламисты"), а одна треть - за список Mахача Дахадаева ("социалисты").
Касательно военных сил можно заметить, что Гоцинский и Узун-Хаджи при необходимости могли собрать под свои знамена около 20 тысяч вооруженных добровольцев, а общее количество горцев, шедших за социалистами, исчислялось десятками, максимум - сотнями. В самих же боевых действиях в Дагестане активно участвовали в основном внедагестанские вооруженные силы. К примеру, в начале марта 1918 года г. Порт-Петровск находился под властью Гоцинского, который незамедлительно переименовал его в Шамилькалу. Уже 28 марта Бакинский совет рабочих, матросских и солдатских депутатов после доклада Прокофия Джапаридзе принимает решение об "очистке города от банд". ("Бакинский рабочий", №61 1918 г.). Вскоре к Шамилькале подошел Бакинский отряд красноармейцев Е. Ефремова и туркестанский полк в сопровождении боевых кораблей Бакинской флотилии.
Кровопролитные бои завершились взятием города большевиками. В июле-августе того же года в предгорных районах воевали астраханские и царицынские конные полки. Посланный по распоряжению Совета Народных комиссаров РФ астраханский отряд С.Бурова и Л.Ляхова 2 мая оккупирует г. Темир-Хан-Шуру. Для дальнейшей экспансии в горы большевики решают на базе вышеназванною отрада создать так называемую Дагестанскую мусульманскую советскую добровольную социалистическую красную армию. Естественно, вопросами ее материального и идеологического обеспечения занялась Россия. В частности, по приказу Комиссариата по военным делам Северо-Кавказского военного округа только через Г.Саидова в армию поступило около 1000 комплектов обмундирования (ЦГА РД, оп. 1, д. /Гл. 3 и 13). Хотя армия и носила столь звучное и демократическое название, а ее довольствием была занята Россия, она постоянно испытывала дефицит как в людях, так и в продуктах питания. Обе эти проблемы решались чисто по большевистски, т.е. путем элементарного насилия, мародерства. Симптоматичен приказ военного комиссара Дагестана Махача Дахадаева Кафыр-Кумухскому военному комиссару: "Предлагаю вам срочно доставить в Красную армию людей в количестве, указанном в прилагаемой таблице... Что касается довольствия, то постарайтесь питаться за счет аулов, выдавая им расписки в получении материалов" (и это при продолжающемся жесточайшем голоде в горах. Ремарка А.А.), (документы краеведческого музея г. Буйнакска, папка №45). Он же писал в адрес Северо-Кавказского военного округа: "В Дагестане оперирует астраханский отряд в количестве 800 человек и местная красная армия в количестве около 600 человек, имеющая на вооружение винтовки, выданные Бакинским Совдепом... Крайне необходимы винтовки, пушки, пулеметы, два-три аэроплана... Если все это не будет срочно доставлено и не будет отпущено достаточно денег для содержания полков, то революцию в Дагестане надо считать погибшей". Характеризуя боевой дух дагестанцев, насильственно мобилизованных в вышеобозначенную армию, газета "Революционный горец" отмечала, что "лучшая и большая часть Красной армии состояла из местных горцев, котрые были неустойчиво настроены". Еще несколько любопытных документов, как нельзя лучше характеризующих социалистов: "членам семей мобилизованных общество обязано оказать помощь в сельхозработах и даже более того - оно должно, в крайнем случае, уборку полей брать на себя" (ЦГА ДАССР, ф. 135, оп. 1. д. 7, л. 131), а "уклоняющихся от трудовых повинностей - арестовать" (там же, ф. 528. оп. 1, д. 2. лл. 11. 24-25, 45, 52, 60); "все замеченные в распространении слухов будут арестовываться, а открыто распространяющие - расстреливаться на месте" ("Борьба за установление Советской власти в Дагестане (1917-1921 гг." Сборник документов и материалов). Относительная лояльность дагестанцев к социалистической идеологии и стоящим за ней силам появилась лишь к концу 20-х годов. Объяснялась же перемена просто: большая часть горцев сочла, что идти против уже набравшейся мощи военной машины большевиков самоубийственно, меньшая - где добровольно заблуждаясь, а где, преследуя узкомеркантильные цели, пошла на услужение системе. В свою очередь, новоявленные социалисты, так и сумев полностью сориентироваться в лабиринтах социалистических фантазий, периодически впадали в состояние мировоззренческой невменяемости, что выпукло прослеживается хотя бы в документе, в котором отношение к женскому воспитанию сформулировано следующим образом: "Я, как мулла и коммунист заинтересован в широком раскрепощении женщин на основе Корана и сунны Пророка" (ЦПА ИМЛ при ЦК КПСС. ф. 17, д. 142/2, оп. 167, л. 324).
Миф третий: социалисты, более всех понимая нужды простого народа, яростно боролись за его будущее "свободу и счастье".
На первоначальном этапе собственного становления социалисты хотели всего лишь "убить веру в шариат, в его носителей, дискредитировать духовенство, осмеять новоявленных шариатистов" ("Революция и контрреволюция в Дагестане"). Они были настолько далеки от дагестанских поведенческих ориентиров, что поражались стойкости веры горцев в "бога, пророка Магомета и шариата". Ради "войны не против человеческих законов, а божеских, принятых массой не сознанием, а верой" (там же) социалисты не гнушались и элементарной ложью. В частности, тот же Дахадаев неоднократно лицемерно заявлял, что социалисты не против шариата: "пусть купаются в шариате, если это так нравится кому-либо",- писал он в своих листовках" (там же).
В дальнейшем социалисты, став одной из составляющих безжалостного коммунистического репрессивного аппарата, приняли самое активное участие в идеологическом и физическом геноциде собственного народа. Примеров не счесть, но наиболее иллюстративными и отвратительными являются некоторые письма большевистских лидеров республики в Кремль. 26 сентября 1937 года первый секретарь Дагестанского обкома ВКП(б) Нажмутдин Самурский пишет в Москву: "Следствие органов НКВД показывает, что лимит для беглых кулаков и антисоветских элементов недостаточен, что выдвигает необходимость увеличения лимита по обеим категориям. Дагобком просит увеличить первую категорию вместо установленного ЦК ВКП(б) от 10 июня 1937 г. с 600 до 1200". За скромным и малопонятным определением "первая категория" скрывалась высшая мера наказания - смертная казнь! Естественно, просьба была удовлетворена полностью и безо всяких проволочек.
31 декабря 1937 года после одного из пленумов Политбюро ЦК ВКП(б) Дагестана (пункт 385 "Вопросы НКВД") руководство автономии повторно просит Кремль "увеличить по ДАССР количество репрессированных кулаков и контрреволюционных элементов по первой категории на 8010 человек". Под документом подписались 42 человека, в числе первых подписантов были Нажмутдин Самурский, Джамалутдин Коркмасов и другие социалисты - "бескорыстные борцы за народное счастье". На этот раз "добро" на смертную казнь дает лично Сталин.
Все вышеизложенное позволяет утверждать, что в Дагестане в тот период никакой гражданской войны не было. Был очередной виток национально-освободительного движения, завершившийся сменой царской колониальной системы коммунистической. Что же касается самих мифов, то без них не существует ни одна общественно-экономическая формация. На одном этапе собственного развития государству нужны одни мифы, на другом - иные. Когда государство перерастает время одних мифов, они - мифы - становятся достоянием отдельных частных лиц, которые и становятся их ярыми защитниками, что и наблюдается сегодня в Дагестане. Вот поэтому мифы вокруг "гражданской войны" носят явно выраженный субъективный националистический и корпоративно-родственный характер: для некоторых аварцев хорош Дахадаев только потому, что он их земляк и родственник, для отдельных кумыков идеален Коркмасов, ибо он их земляк и родственник, для лезгин - Самурский и т.д. и т.п. Государство же перешло на уровень новых мифов. К примеру, сейчас популярен миф о формировании в Дагестане демократического строя, в котором, по утверждению властей, в 2010 году должно наблюдаться аж 3-х кратное увеличению внутреннего валового продукта. Правда, современное мифотворчество в корне отличается от прошлого, ибо для низвержения коммунистических мифов понадобилось около 70 лет, а нынешние мифы опровергаются обществом почти сразу же после оглашения, что является (не говоря о других нюансах) наиболее наглядным показателем полного интеллектуального банкротства современных мифотворцов! ]§[
- 24 просмотра