Спустя месяц с момента перерыва в Южном окружном военном суде Ростова-на-Дону продолжилось рассмотрение уголовного дела в отношении редактора отдела религии газеты «Черновик» Абдулмумина Гаджиева и ещё двух фигурантов – Кемала Тамбиева и Абубакара Ризванова. На заседании были допрошены сёстры Альбина Мураткова и Амина Трамова.
Напомним, что Абдулмумин Гаджиев, Кемал Тамбиев и Абубакар Ризванов обвиняются в участии в деятельности террористической организации, организации её финансирования и участии в экстремистской организации (ч. 2 ст. 205.5, ч. 4 ст. 205.1 и ч. 2 ст. 282.2 УК РФ). Редакция «Черновика» считает данное уголовное дело незаконным, а сами обвинения абсурдными и вымышленными.
10 февраля коллегия судей Южного окружного военного суда под председательством Романа Сапрунова допросила двух свидетельниц обвинения. Первой была допрошена Альбина Мураткова.
Она рассказала, что из подсудимых знает только Кемала Тамбиева. Познакомились они в Черкесске во время поездок в дом престарелых и в детский дом в 2012 году с целью благотворительности.
«Ехали тогда все желающие, сообщение об этом было опубликовано на моей странице в «Одноклассниках». Собрались в центре города, купили продукты в магазине и поехали. После этой акции собрался костяк активистов, которые решили, что будут чаще ездить по детским домам, домам престарелых и помогать им по мере возможности», – рассказала свидетель. Со временем возможности заниматься этим проектом у неё стало меньше, появился благотворительный проект в другом городе, поэтому пути активистов разошлись.
К допросу приступил прокурор Мурад Алиев:
– Тамбиев вот это вот своё желание участвовать в акции каким-либо образом объяснял? – спросил Алиев.
– Что делал? – не поняла вопрос свидетель, после чего продолжила, – ничего не говорил, приехал на машине с фруктами и просто поехал на место.
Она добавила, что перед её уходом активисты хотели как-то зарегистрировать свою молодёжную организацию, это должно было облегчить им возможность проходить в учреждения.
– В этот период времени от Тамбиева поступали какие-нибудь предложения о переименовании или создании какого-либо фонда? Что-либо в этой части можете показать суду?
– Нет, не было. Там все участвовали одинаково. Пока я была, никто ничего не переименовывал. Должностей ни у кого никаких не было, кто что мог, то и делал.
Мураткова добавила, что в настоящий момент группа во «Вконтакте» уже не существует. Сначала Кемал с супругой переехали в Москву, потом и у других появились свои дела и т. д.
Дагестанского проповедника Исраила Ахмеднабиева, находящегося в международном розыске, она не знает, Тамбиев ей о нём ничего не рассказывал.
На вопрос адвоката Руслана Нагиева, защищающего Тамбиева, знает ли Мураткова такие фонды, как «Амана» и «Мухаджирун», свидетель ответила отрицательно. Из перечисленного ей знакома только организация «Хайр» – её и пытались создать тогда активисты с целью благотворительности, инициатором создания были все в равной степени, примерно 30 человек.
Тамбиев спросил, известен ли Муратковой Абу-Умар Саситлинский. «Следователь нам на допросе говорил, что этот человек колодцы какие-то строил», – ответила свидетель.
Она сообщила, что не помнит, чтобы в группе во «Вконтакте» размещались реквизиты кого-то из участников, по её словам, во время сборов для больных детей указывались реквизиты их родителей. Абубакару Ризванову на его вопрос она ответила, что в этой группе Тамбиев реквизиты своей карты не указывал и никакими деньгами по своему усмотрению не распоряжался.
Прокурор «ввиду значительных противоречий в показаниях свидетеля» ходатайствовал перед судом об оглашении протокола допроса Муратковой, который был составлен в феврале 2020 года. В протоколе допроса говорилось, будто Тамбиев размещал для сборов реквизиты собственной карты и неизвестно как распоряжался деньгами.
Мураткова отказалась от этих показаний. «Это не мои показания, я подписывала другие, не такие подробные. Во время допроса у меня был ребёнок на руках, я пробежала глазами, но это не те показания. В них я говорю о времени, когда уже перестала участвовать в этой группе», – заявила Мураткова. Она добавила, что в протоколе упоминается 2013–2014 годы, а эти годы она не могла описывать следователю, так как уже в 2012 году не участвовала в благотворительной деятельности.
Абубакар Ризванов пытался спросить Мураткову о том, писала ли свидетель в протоколе допроса, что она не имеет к нему замечаний. На взгляд подсудимого, почерк, которым была сделана запись об отсутствии замечаний, очень сильно похож на почерк следователя. Однако судья Сапрунов снял вопрос Ризванова.
По окончании судебного заседания адвокат Руслан Нагиев прокомментировал изданию «Кавказ.Реалии» (признано в России иноагентом) вопрос Ризванова и реакцию судьи.
«Тексты протокола допроса сестёр идентичны. С таким подходом суд надо вообще отменить. Зачем он нужен, если суд основывается на показаниях, которые человек даёт наедине со следователем, и там неизвестно что происходит? Здесь, в присутствии адвокатов, свидетель указывает на недостоверный протокол, и это уже будто не так важно», – возмущается Нагиев.
Допрошенная следом Амина Трамова, сестра Альбины Муратковой, повторила версию сестры относительно благотворительной организации, в рамках работы которой она узнала Тамбиева. Ахмеднабиева она не знает. Тамбиев о фондах «Амана» и «Мухаджирун» никогда не говорил. В 2014 году, сказала она суду, их молодёжная организация уже не существовала. ]§[
- 16 просмотров