500 и 1 день назад Народное Собрание Дагестана утвердило кандидатуру Муху Алиева в качестве президента Республики Дагестан. 500 и 1 день – срок, достаточный для подведения промежуточных итогов и прогнозов на политическое будущее. Но оценка политического лидерства уместна только в контексте общероссийской политической конъюнктуры и ситуации в самой республике. И, конечно же, в сопоставлении с аналогичными факторами лидерства его предшественника, председателя Государственного Совета РД Магомедали Магомедова.
Общероссийская политическая конъюнктура, так же как и общественно-политическая ситуация в республике, создают среду политического лидерства. Верно и обратное: политический лидер, используя доступные ему ресурсы, влияет на ситуацию в республике и в меньшей степени на общероссийскую конъюнктуру. Влияние на общероссийский политический тренд, скорее, опосредованное, нежели прямое. Совокупность действий региональных лидеров приводит к изменению региональной политики Центра, подходов в отношениях с регионами. Но первична здесь всё же политика самих региональных властей на местах: именно она служит импульсом для реакции федеральной власти. Так, переход на назначаемость, при всей противоречивости оценок данного шага, был не просто желанием укрепить вертикаль власти, но и реакцией на «убегающие» от опеки Центра регионы. В Дагестане замена Магомедали Магомедова на Муху Алиева, в то время как большинство глав субъектов преодолели сито процедуры назначения, было проявлением рефлексии Центра на ухудшение ситуации в Дагестане, угрожающее социальным взрывом и даже войной.
Здесь уместно поговорить об условиях и природе лидерства, сопоставить механизмы реализации власти первых двух за новейшую историю Дагестана его руководителей: председателя Госсовета Магомедали Магомедова и президента Муху Алиева. Сопоставление именно в таком, системном аспекте позволит абстрагироваться от личностных характеристик каждого и быть максимально объективными. Более того, само развитие институтов власти на всех уровнях движется в сторону выстраивания и укрепления механизмов и процедур её реализации за счёт ослабления влияния субъективных, волюнтаристских настроений.
«Я часто стоял перед выбором: предать интересы народа или Франции. Обычно я предпочитал первое» – как бы цинично ни звучало, но эта фраза Шарля де Голля даёт ключ к объективному взгляду на лидерство в условиях Дагестана, особенно первой половины 1990-х.
Рождённый кризисом...
Известно, что Магомедов путём тонкой политической игры ловко обошёл тогдашнего первого секретаря Дагобкома КПСС Муху Алиева и сам стал человеком № 1 в республике. На наш взгляд, тогда для Дагестана это было относительным благом. Формат личности Магомедова – дипломатично-коварного, ловкого, мастера компромиссов и игры на противоречиях, но вместе с тем решительного – был под стать реалиям времени. Непредсказуемая политическая конъюнктура в стране, вакуум власти, возникший после распада государства-империи, полный паралич государственного аппарата, дестабилизация обстановки в республике, появление на политической арене Дагестана национальных движений с их амбициозными, зачастую криминальными лидерами предъявляли к руководителю республики требования, невообразимые в условиях застойно-стабильного общества, мерящего жизнь пятилетками.
Магомедали Магомедову мы должны отдать должное за относительную стабильность в первую половину периода его правления. И во многом именно за это время он заработал в глазах Центра заслуженную репутацию единственного гаранта стабильности в Дагестане. В её плену Центр пребывал всю вторую половину правления Магомедова, долго не решаясь на его отставку и переоценивая его реальное влияние на процессы в Дагестане.
В описанных выше условиях вакуума власти, утери рычагов управления государством и обществом, привыкшим к тому, что им управляют, Магомедов создал альтернативную систему управления обществом через его элиту. Государственной эта система была лишь по форме. По содержанию это был механизм управления общественными процессами через неформальное лидерство и влияние, привлечение на свою сторону либо нейтрализацию авангарда национальных движений. При неразвитой экономике, отсутствии собственного капитала в качестве ресурса Магомедова для укрепления собственных властных позиций могли выступать только нераспределённая пока ещё социалистическая собственность и трансферты, поступающие из Москвы.
Прежнего государства нет, а правовые принципы распределения материальных и финансовых ресурсов новообразующегося капиталистического государства ещё не сформулированы. Зато есть ничейная собственность, гарантированные денежные потоки и агрессивные, амбициозные «волки», вышедшие на авансцену дагестанской политики на волне нацдвижений. Единственно возможным способом нейтрализовать их становится подкуп и допуск к дележу «закромов Родины». В конечном итоге мы получили «интернационалную» и «стабилную» республику.
Магомедали Магомедов – олицетворение не идейного руководителя, а в каком-то смысле кризисного управляющего. Он не рассчитывает на перспективу, а реагирует на события по экстраоперативному плану. И время было соответствующее: во всех сферах наиболее успешными оказались так называемые «троечники», знание предметных областей которых было настолько поверхностным, что это не обременяло их долгими консервативными муками, направленными на сохранение «всего лучшего, что было в социализме». У «троечников» были другие качества – авантюризм и беспредельная воля, безудержное стремление к первоначальному накоплению собственности. Государство же (вернее, госаппарат, унаследовавший власть от коммунистов) только и было занято попытками сохранить себя хоть в каком-то формате. Поэтому ни укрепить интеллектуальный ресурс, ни разработать сколь-либо действенную национальную стратегию не могло. В кризисе стратегией жертвуют ради оперативного выживания, и качества Магомедова оказались как никогда востребованы именно в этот период.
...и породивший кризис
Но коварство власти, зиждящейся на коррупции, в том, что она воспроизводит коррупцию, воспроизводит её в расширенном масштабе, а это приводит к потере управляемости власти. Иерарх этой системы со временем теряет контроль над ней, встраиваясь в неё, подобно катку в гусенице танка. Одновременно такая власть теряет связь с реальностью: замыкаясь в себе, она изживает саму же себя. Ладно бы себя, но вызванная ею социальная несправедливость приводит к отсталости общества, назреванию в нём конфликтов, социальных, вооружённых.
Во вторую половину своего правления Магомедов не использовал шанс уйти красиво. Вернее, её, второй половины, не должно было быть. Лидеры национальных движений, отвоевавшие себе место «у молочных рек и кисельных берегов», перестали быть в глазах выдвигавших их этносов легитимными представителями. К 2000 году материально-финансовый, а главное, психологический разрыв между элитой и народом достиг того предела, после которого следуют апатия и отторжение. МММ должен был уйти тогда или изменить стиль и содержание управления, что для него, заложника сотворённой им самим системы, было невозможным.
Как мы уже отметили, к этому рубежу ресурс легитимности национальной элиты исчерпался и… И в России ко власти пришёл Путин.
Его приход совпал с активными процессами укрепления российского государства. Причём Путин работал на заделе, созданном командами его предшественника Ельцина. Дагестан же, помимо разве что функционирования Народного Собрания, да и то с высокой долей условности, похвастать таким заделом не мог.
Итак, Дагестан в части строительства государства опоздал как минимум на 7 лет. А если говорить о процессах приватизации, первоначального накопления капитала, формирования класса крупных и средних легальных и/или легализовавшихся собственников, – то на добрых полтора десятилетия.
Перед действующим руководителем рес-публики Муху Алиевым стоят абсолютно иные задачи, и условия его лидерства иные. Основной ресурс, на который он опирается в полную силу, – административный, точнее, внешний административный, то есть на поддержку Кремля. Его задача – нарастить его внутренним административным ресурсом. Это означает, что необходимо выстроить формализованные, легитимные, присущие государственному образованию механизмы управления… Но уже не обществом, а государством как функциональным институтом, отвечающим запросам общества. Этот механизм должен способствовать становлению рынка, росту инвестиционной привлекательности республики, формированию благоприятной среды для предпринимательства и социальной сферы.
Муху Алиев – руководитель-идеолог, выстраивающий долговременные конструкции, направленные на предотвращение комплексных кризисов. Он опирается совсем на иную организацию власти: не рефлекторную (мгновенное реагирование на события), а превентивную (заблаговременное управление будущими процессами). Казалось бы, именно то, что соответствует путинским инициативам по модернизации федеративного государства. Беда в том, что, похоже, сам Путин слишком поздно понял природу Алиева. Ему бы пять-шесть лет назад сделать на Алиева ставку – сегодня дагестанцы пожинали бы плоды реформаторского гения Муху Гимбатовича. А так…
А так...
... наш президент неоправданно медлит с реализацией своих деклараций. Унаследованный бюрократический аппарат успел очнуться от первоначального оцепенения. Тогда казалось, что вот-вот руководитель потребует упразднения массы ненужных окологосударственных организаций и учреждений, лишив раковую опухоль – коррупцию – подпитки из бюджета, с чего и начнётся реализация главного лозунга Первого Президента – уничтожение коррупции. На деле оказалось, что достаточно слово в слово повторять президентские тезисы и всё сохранить в прежнем виде. Ставка «лапы» даже увеличилась. Президент не берёт, но за него втихомолку берут другие. В народе пошли шутки, что Алиев придумал «новый способ борьбы с коррупцией – по телевизору».
В принципе, инициативы, действия и содержание Посланий, особенно последнего, президента убеждают в том, что Алиев верно оценил ситуацию и свою роль лидера. Муниципальная реформа, административная, реформа государственной службы, инвентаризация государственной собственности, упорядочение земельных отношений, переход на пропорциональную избирательную систему, пристальное внимание к вопросам развития социальной инфраструктуры, социального обеспечения населения и многое другое прямо свидетельствуют об этом. Планы Алиева столь хорошо задуманы, что не могут в конце концов не сработать. Беда лишь в том, что такими темпами они сработают слишком поздно и хорошо подготовленная им база станет великолепной платформой для… следующего президента, а не для него самого, всё задумавшего, но ничего не успевшего. Сегодня он не может не понимать, что его главные соперники – это московская диаспора (сверху) и главы муниципалитетов (снизу). Первые ждут радикальных экономических перемен в республике, и сообразно степени удовлетворения их ожиданий они сформируют у Кремля представление о силе/слабости нынешнего президента. Главы же МО, заверяя всех и себя самих, что они команда президента, слишком общо понимают это слово, имея в виду ПРЕЗИДЕНТА вообще, подразумевая любого будущего президента тоже. При первой же удобной конъюнктуре, когда муниципальные главы почувствуют смену настроения Кремля, они сделают всё возможное, чтобы продемонстрировать несостоятельность Муху Алиева. Скажем, провалят «Единую Россию» на ближайших выборах и, наоборот, помогут соперничающей партии. Или организуют серию митингов с сепаратистскими слоганами.
Wanted: поступок
Вывод: Муху Алиеву нужен поступок. Серия поступков! Если не произойдёт что-то похожее на Кутаиси (где 2 июля за коррупцию заковали в наручники весь штат городской администрации), саботаж будет крепнуть. Президент должен перестать говорить о сопротивлении «некоторых сил». Несмотря на то, что Алиев не руководитель государства (в отличие от грузинского коллеги Саакашвили) и должен согласовывать каждый свой антикоррупционный или иной системообразующий проект с Москвой, он обязан обозначить реакционные силы конкретно в ФИО. Вслед за этим – устранить сопротивление.
Что ещё должен сделать президент для своего усиления – так это разрушить преступное «триединство» судебно-исполнительной системы, механизма приватизации земельного фонда и системы признания хозяйствующих субъектов несостоятельными (банкротами). Сегодня это «триединство» находится под неусыпным бдением Саида Амирова – не президента. Следующее – выработать противоядие системе фальсификации выборов, опирающейся на муниципальные учреждения здравоохранения и образования при попустительстве правоохранительных и надзорных органов. И последнее: оценив экономическую и социальную эффективность государственных (да и муниципальных тоже) учреждений и унитарных предприятий, избавить бюджет от непосильного бремени.
Для реализации всего этого осталось 959 дней. В совокупности со ста миллионами долларов ($ 100 млн), которыми жертвует московский бизнес на структурную реорганизацию экономики, девятьсот дней – ресурс вполне достаточный, чтобы убедить будущего российского президента, что президент дагестанский только подходит к пику своей дееспособности. ]§[
- 3 просмотра