[ Гражданская позиция. Объяснение главного редактора газеты «Черновик» ]

7 июля 2008 г. прокурор РД Игорь Ткачёв объявил главному редактору «ЧК» Надире Исаевой предостережение. 21 июля 2008 г. она была вызвана следователем СК СУ при Прокуратуре РФ по РД Гасанбековым для дачи объяснений в рамках проверки на предмет возбуждения дела в отношении журналистов «ЧК». Объяснение в целом отражает позицию редакции и её информационную политику, реализуемую на страницах «ЧК». С тех пор прошло около года; как имеет возможность убедиться читатель, наша позиция не претерпела изменений.

Перед началом опроса мне разъяснено в соответствии со ст. 51 Конституции РФ не свидетельствовать против себя, своего супруга и иных родственников, круг которых определён законом.
По существу заданных вопросов могу показать следующее: русским языком я владею, показания желаю давать на русском языке.
С экспертным заключением под авторством С. Федяева ознакомилась визуально. Получить копию для детального ознакомления возможности не представилось.
 
Вопрос: Что вы можете сказать по существу законных требований прокуратуры о том, что вы в своих статьях высказываете призывы к экстремистской деятельности и направлены на возбуждение национальной вражды, унижение национального достоинства?
Ответ:  Прокуратура РД постоянно меняет свои требования к газете «Черновик». Сперва речь идёт о статье «Террористы номер один», по которой главному редактору выносится официальное Предостережение. Как только редакция обжаловала надзорный акт в судебном порядке, прокурор вдруг берёт под надзор ещё девять статей, опубликованных в «Черновике» за период с 25 января по 4 июля, а именно: редакционное вступление к спецномеру, посвящённому экстремизму, «Всем выйти из сумрака!», там же моя колонка «Инерционность мышления», «Завтра была война», подписанная редакционным псевдонимом Вячеслав Хуцныев, «Сексот в большом городе» Магомеда Магомедова и Тимура Мустафаева (№ 4 от 25.01.08 г.), «Послание президента РД: версия 3.0.» Артура Мамаева, «Под раздачу» Тагира Алиева (№ 20.06.08 г.), «Особо не опасны» Тимура Мустафаева, «Террористы номер один» Вячеслава Хуцныева, «Нужны роботы в погонах» Биякая Магомедова (№ 27 от 4.07.08 г.).
Тем самым, думаю, прокурор республики хочет, скорее, продемонстрировать по долгу службы свою публичную причастность к политическим процессам, чем реально проводить работу по надзору за исполнением законодательства на основе всестороннего анализа содержания указанных публикаций. Иначе на основании множества фактов, изложенных в статьях, прокурор в соответствии с процессуальным законодательством (ст.ст. 144, 145 УПК РФ) мог бы возбудить не один десяток уголовных дел по составу куда более социальноопасных деяний, чем выражение мнений и суждений журналистов.
 
Вопрос: Вы же ознакомились с экспертным заключением? Оно ведь подтверждает в какой-то части правомерность вменяемых вам нарушений. Согласны ли вы с заключением? Можете пояснить, кто авторы исследованных статей, кто давал им задания писать?
Ответ: Экспертное заключение (к.ф.н. С. Федяев, г. Краснодар), проведённое Прокуратурой РД, вообще не конкретизирует основу своих выводов. Описательная, вводная, часть Заключения составляет 95 % всего текста, который описывает методику общего подхода к анализу любых текстов; вступительное разъяснение к собственно заключению должно убедить заказчиков (прокуратуру), что эксперты – люди, чрезвычайно подготовленные к лингвистическому и семантическому анализу. И это – всё! Предлагается поверить сертифицированным экспертам на слово.
В Заключении не приводятся конкретные фрагменты статей «Черновика», представленных прокуратурой к анализу, которые, по мнению господина С. Федяева, содержат всякого рода «высказывания», якобы содержащие «резкую негативную оценку или выражающие неприязненное, враждебное отношение по отношению не к отдельным представителям, а ко всей социальной, профессиональной группе (…)» Его оценки даны ко всем исследуемым текстам одновременно, в обобщённом виде, скопом.
Непонятно, в каком именно фрагменте текста кандидат филологических наук С. Федяев нашёл «высказывания, содержащие пропаганду неполноценности граждан какой-либо национальности по сравнению с другой»?
Не зная, к какому именно тексту имеются претензии у прокурора республики, невозможно дать конкретное объяснение к каждой из 10-ти статей, которые по смыслу своего содержания выражают крайнюю тревогу по поводу хрупкости российской демократии в Дагестане, которую вот-вот могут надломить коррумпированные правоохранительные органы. Последний тезис не может быть расценён, как «выражение неприязненности не к отдельным представителям, а к социальной группе». Коррупция – не частично-индивидуальное, а антисоциальное явление, поражающее массу, большие группы людей, чьё намерение вымогать и давать мзду согласованно. Причём редакция даже не столь часто говорит о коррупции во всём обществе, сколько – в милиции, поскольку здесь она наиболее опасна. Авторы статей выражают озабоченность,
    что коррупция прежде всего в МВД приводит к агрессии всех дагестанцев по отношению ко всем. Сформированный на коррупционной основе штатный состав милиции вобрал в себя порядка 70 % (если не более) людей педагогически запущенных, с девиантными жизненными установками и заведомо злонамеренными целями своего трудоустройства в МВД. Прокуратура же и к.ф.н. С. Федяев называют эту озабоченность редакции «выражением враждебного отношения (…) ко всей профессиональной группе». А у них, что, отношение к коррумпированной милиции не враждебное? Дружеское?
 
Вопрос: Но здесь же конкретно в восьми пунктах говорится, что отдельные признаки экстремизма в статьях «Черновика» есть. Конкретно по отношению к социальной группе «правоохранительные органы» вы распространили экстремистские высказывания. Вы с этим согласны?
Ответ: Нет, не согласна. Не имея возможности прямо интерпретировать гражданскую позицию журналистов как экстремистские высказывания, господин Федяев на основе длинной цепочки силлогизмов (основанных на комментариях и официальных толкованиях правоведов и лингвистов) искусственно группирует милицию и правоохранительные органы сперва в одну «профессиональную группу», а затем называет её же «социальной группой». Вот только в этом случае публикации можно за уши притянуть к экстремистской деятельности в толковании  Федерального закона от 25 июля 2002 г. № 114-ФЗ «О противодействии экстремистской деятельности».
В законе выражение авторских суждений о коррумпированности, злонамеренности и непрофессиональности какой-либо профессиональной группы (в данном случае правоохранительных органов) не отнесено к категории «возбуждение социальной розни», «пропаганда исключительности либо неполноценности человека по принадлежности к социальной группе». О профессиональной группе в законе вообще нет речи.
 
Вопрос: Какую цель вы преследовали, когда печатали эти статьи? Под вашим авторством ведь тоже выходили тексты.
Ответ: Господин Федяев намеренно не приводит фрагменты исследуемых текстов, поскольку они опровергли бы его выводы – они взаимоисключающи. Взять хотя бы фрагмент моей колонки [Инерционность мышления], которую прокурор РД тоже подверг лингвистическому исследованию. «Похоже, смелую инициативу президента Дагестана подхватил и развил президент России. И действительно, государство Российское взяло курс не на борьбу с террористами, а на борьбу с терроризмом (…)
Абсурдность ситуации такова, что плоды «топорной» работы той самой милиции, которая боролась с террористами, как раз и расширили базу терроризма(…)
Дагестанцам, скорее их правителям, пора бы обрести понимание того, что президент – гарант Конституции. А правительство и армия – два его РАВНОЦЕННЫХ рычага управления обществом. Искусство правителя и заключается в умеренном применении силы. Справедливостью достигнешь гораздо большего». И что? Этот фрагмент содержит экстремистские высказывания или в завуалированной форме подтрунивает над милицией как социальной группой? Примерно то же содержание других статей под индивидуальным и коллективным авторством журналистов «Черновика». Даже крайне резкие из них преследуют две цели:
– обратить внимание общественности на то, что коррупция во власти имеет гораздо большую опасность для дагестанского общества, нежели отдельные вылазки отдельных (по мнению той же милиции) террористов;
– непрофессионализм правоохранительных органов, сформированных на основе тотальной коррупции, не позволяет раскрывать реальную преступность (чистый криминал); вместо этого публичному вниманию общества подаётся тезис о террористической опасности, под которую подпихиваются нераскрытые экономические и иные преступления сугубо криминальной природы; спрос с такой правоохранительной системы минимальный – нераскрываемость всегда можно объяснить политической нестабильностью и занятостью милиции и следственного аппарата борьбой с терроризмом.
 
Вопрос: Ну а последняя статья «Террористы номер один», по которой вам было вынесено Предостережение прокурором РД? Какова её цель?
Ответ: Нельзя лишать людей права на судебную защиту! Вот лейтмотив и семантическая основа содержания статьи [Террористы номер один].
С точки зрения уголовного судопроизводства, даже признание обществом или самими преступниками вины в совершении преступления не является доказательством, безапелляционно принимаемым законом. Не является оно и достаточным основанием для применения наказания, тем более внесудебного. Карательные меры государства должны быть направлены прежде всего на осуждение преступников в законном порядке (дабы другие не совершали подобных преступных действий), и только тогда эти меры действуют как превентивные. В этом плане осуждение преступников посредством публичного судебного процесса является приоритетным. Другие методы наказания лиц, преступивших закон, неэффективны и строго запрещены законом (Конституцией РФ, УК и УПК РФ).
Позиция редакции газеты «Черновик» расходится с идеологией экстремизма и терроризма. Редакция нашей газеты не стремится распространять идеи экстремизма, на что прозрачно намекает прокурор, а преследует цель обоснования законных методов наказания преступников, которые пусть даже и совершили тяжкие и особо тяжкие преступления. Общество и СМИ (независимые) требуют, чтобы лица, причастные к экстремизму и терроризму, пусть даже будут приговорены к высшей мере наказания, но исключительно через судебную систему, через законные методы поимки и закрепления доказательств.
Мы хотим проведения открытых судебных процессов с определением степени вины каждого из участников, наказания виновных соразмерно тяжести вменённого им обвинения. Наказание должно быть и строгим, и необратимым, но – по судебному решению. Любое лицо, независимо от пола, расы, религиозной и иной принадлежности, взявшее в руки оружие с целью свержения существующего конституционного строя или убийства    
 сотрудников правоохранительных органов, должно быть наказано строго по закону, но не путём применения незаконных методов, с разрушением жилища граждан, не имеющих никакого отношения к экстремистам, с гибелью мирных людей, случайно оказавшихся на месте спецоперации, смертью заложников.
При проведении спецоперации должны быть минимизированы потери среди сотрудников правоохранительных органов, а потери среди мирного населения вообще должны быть исключены. Борьба с экстремизмом не должна превращаться в кампанейщину с сугубо популистскими целями и приданием политической значимости своим действиям. Правоохранительные органы при проведении спецопераций не должны вводить в заблуждение СМИ и граждан о соразмерности сил, применяемых к подозреваемым (подчёркиваю: не преступникам и даже не обвиняемым, а подозреваемым) в незаконной деятельности. Такая позиция редакции не нравится милицейским чинам, и это является побудительным мотивом нападок со стороны Прокуратуры Дагестана и вынесения настоящего Предостережения.
 
Вопрос: Может быть, авторы статьи «Террористы номер один» хотели вызвать чувство сострадания или восхищения к убитым при проведении спецопераций?
Ответ: Редакция газеты не героизирует лиц, причастных к преступлениям. Ни одно предложение в статье не свидетельствует об этом. Общий контекст статьи направлен, повторяю, не на «придание… преступному сообществу статуса хорошо организованной политической силы» (текст Предостережения), а упреждение ситуации, когда такое вполне может произойти, если правоохранительные органы необоснованным внесудебным насилием будут загонять инакомыслящих людей в бандитское подполье. Эти упредительные мотивы не могут «формировать в сознании читателей вывода о необходимости насильственного изменения конституционного строя России». Бесспорно также и то, что издание не может быть ответственно за ассоциации, ощущения или мысли, которые гипотетически могут «сформироваться в сознании читателей» при прочтении текстов – у каждого из читателей образы формируются в соответствии с индивидуальными психоэмоциональными особенностями личности.
Законодательство же предусматривает ответственность редакции (издательства, авторов, учредителей) лишь за утверждение или призыв, намеренное и очевидное воздействие.
Трудно не заметить, что правоохранительные органы сами делают из бандитов героев…
 
Вопрос:  Как это «сами делают»?
Ответ:  А вот так: постоянно применяя при штурме несоразмерную ликвидации одного или двух боевиков силу – тяжёлые танки, бэтээры, огнемёты, миномёты, батальоны спецназа и т. д. и т. п. Когда одни граждане не понимают смысла демонстративного уничтожения других граждан лишь по подозрению в преступлении и не разделяют мнения силовиков о целесообразности применения непропорциональной силы для ликвидации одного-двух боевиков, они заражаются синдромом робин-гудовской справедливости и готовы героизировать любого, кто оказывает сопротивление столь неразумно организованной власти. Население неминуемо сочувствует робингудам.
Авторы статьи «Террористы номер один» выражают очевидное недоумение: не ра-зумнее ли применить усыпляющий газ, как это делают спецслужбы зарубежных стран, или другие гуманные средства поимки подозреваемых в совершении преступления? Поскольку этого не происходит, редакция выражает мнение о прямой заинтересованности силовых структур в применении несоразмерных средств и усилий, из-за которых разрушенными остаются не только квартиры и дома жильцов, а целые улицы и кварталы; из-за которых погибают люди (априорно называемые милицией «террористами»), чья вина для сообщества граждан так и остаётся неявной даже после гибели подозреваемых. Вот при этих, как раз-таки, обстоятельствах «героизируются» не только террористы, но и все, кого «ликвидирует» милиция, называя преследуемых с позиций презумпции заведомой виновности «пособниками» или «экстремистами».
Правоохранительные органы отказывают обществу в праве знать, обоснованны ли проводимые спецоперации. Ни разу на публичный суд не были представлены аудио- или видеосвидетельства проведения переговоров с экстремистами, когда они якобы отказываются сдаваться, а в ответ открывают огонь по милицейскому оцеплению. Граждане лишены права удостовериться в правдивости распространяемой милицией информации о статусе ликвидированных, об их целях, количестве оружия, найденного после штурма.
 
Вопрос: Подытожьте, пожалуйста, своё объяснение.
Ответ: Таким образом, публикуя материалы, на которые в своём Предостережении обращает внимание прокурор РД И. В. Ткачёв и на которые им получено заключение, редакция, в том числе и в первую очередь я как главный редактор газеты, исходили из гражданской позиции как раз предупреждения насильственного свержения конституционного строя с его непредсказуемыми катастрофическими последствиями, возможными в том случае, если общество не будет обладать достоверной информацией о существующих угрозах терроризма и экстремизма и вызывающих их причинах.
А экспертное заключение под авторством к.ф.н. С. Федяева считаю недостаточно аргументированным и недобросовестным. Оно представляется мне попыткой найти компромисс между журналистами и прокурором, нуждающимся в сохранении «чести мундира».
В этом, во-первых, убеждает самопроизвольно-добровольное превышение границ исследования господином Федяевым, который, исследуя материалы, даёт заключение по наличию признаков распространения клеветы в отношении президента РД Муху Алиева. Кстати, уголовные дела по этой категории правонарушений ведь возбуждаются только по заявлению потерпевших? Так Федяев попросту хочет натравить на нас ещё и президента. Хотя запросов на эту тему ему прокуратура не давала.
Во-вторых, в резюмирующей части Заключения редакции инкриминируется наличие высказываний по большей части в форме суждений и мнений. Уголовно наказуемые (ст. 280 УК РФ) призывы авторам и главному редактору не вменены. По сути данное Заключение есть фактическое (не формальное) предостережение-угроза, чтобы мы не пытались обжаловать в гражданском суде или вынести на суд публичный действия прокурора республики по давлению, которое он оказывает на газету «Черновик».
 
Объяснение на поставленные мне вопросы набрано мною собственноручно, дополнений и замечаний не имею.
 
Следователь по ОВД отдела
по расследованию особо важных дел СУ СК при Прокуратуре РФ по РД
старший советник юстиции  
К. Х. Гасанбеков
Номер газеты