"Мировое сообщество уже давно признало, что самобытные культуры и языки коренных народов являются частью культурного наследия человечества и достойны защиты. Язык является не только средством ежедневного общения, но что еще более важно, он является средством передачи культуры и самобытности. Тем не менее, организациям, занимающимся защитой прав коренных народов, известны случаи, когда системы образования используются для того, чтобы создавать нации с одним языком, историей и культурой". (Положение из серии № 9 "Права человека: изложение фактов", Швейцария, г. Женева, Центр по правам человека Отделения ООН, ноябрь 1992 г.)
В еженедельнике "Черновик" от 18 июня 2004 года мое внимание привлекла статья Мадины Хуршиловой ("Язык мой - (друг; враг) - нужное подчеркнуть"). Интерес к ее работе в немалой мере объяснялся тем, что Хуршилову до этого некоторые представители местной пишущей братии представляли как новую звезду на изрядно потускневшем небосклоне дагестанской поэзии, вдобавок ко всему не признанную в Союзе писателей России, но признанную в Союзе писателей Москвы и Московской области, членами которой являются Фазиль Искандер, А. Битов и другие акулы пера.
О ее поэтическом таланте не берусь судить, так как не знаком ни с одним произведением Хуршиловой, но ее взгляд на существующие в Дагестане проблемы в языковой сфере, мягко выражаясь, удивителен.
Лично у меня после ознакомления со статьей сложилось мнение (может быть, и ошибочное), что исчезновение дагестанских языков для Хуршиловой чуть ли не благотворный, естественный и не нуждающийся в никакой коррекции процесс (если коррекция и необходима, то только в сторону процессов, ускоряющих гибель языков). Защищает же автор собственную точку зрения весьма своеобразной аргументацией. К примеру, в начале статьи она, - походя обвинив "общественных деятелей, сетующих, что люди не знают родного языка", в недостаточном владении русским языком и предметом, о котором говорят, - безапелляционно утверждает, что "родной язык - тот, на котором человек думает". Может быть, для нее родным языком и является русский, английский и другие языки, на которых Хуршилова вроде бы мыслит, но для подавляющего большинства дагестанцев, даже не знающих в силу тех или иных трагических (именно - трагических) обстоятельств родного языка и великолепно разбирающихся в прочих языках, родным языком все равно остается язык далеких и близких предков, ибо только он отражает их исторически сложившееся видение и понимание окружающей среды, богатство их внутреннего национального мира, объединяющего традиции и самые сокровенные части этнических, религиозных и культурных ценностей.
Язык как естественная форма самореализации народаЯзык и национальный мир - вот нераздельные составляющие практической деятельности умственной мощи этноса. В свое время Вильгельм фон Гумбольдт писал: "язык всеми своими корнями и тончайшими их фибрами сплетен с национальным духом", он - "произведение национального духа" и "глубоко входит в умственное развитие человечества", так что "в языке можно узнать всякое состояние умственного развития народа". В его представлении "первоначально язык исходит из такой глубины человеческой природы, что его нельзя назвать произведением или творением самого народа: он видимо обнаруживает в себе самостоятельную силу. С этой точки зрения, язык не есть произведение деятельности, а невольное излияние духа; не дело народа, а дар, предназначенный ему свыше". Разные языки отражают разное восприятие людьми мира, охватывают их предысторию и тонко формируют национальный склад мышления. Язык - это связывающее звено между прошлым, настоящим и будущим того или иного народа. Недаром С. Бошер в своей работе "Языковая и культурная самоидентификация" отмечала, что "языковые частности, отражают длинную историю человечества в экологии, образе жизни и способе мышления". Поэтому каждый язык самодостаточен, уникален и драгоценен.
Сама же история этноса соизмерима с длительностью жизни языка, т.е. существует язык - существует народ, нет языка - нет и народа. Языки могут исчезнуть главным образом вследствие войн, добровольного или принудительного рассеивания этноса и ассимиляции в доминирующих культурах посредством общеобразовательных и коммуникативно-информационных структур. Первые две причины исчезновения этносов играли главную роль в прошлые времена, сегодня на первый план в основном выходит третья причина - растворение в доминирующих культурах. Печальные выводы западных лингвистов свидетельствуют: 15 тысяч лет назад 10 миллионов землян разговаривали на 10 тысячах языках, сейчас в ходу 6 тысяч языков, при общем количестве населения около 7 миллиардов человек. Даже из такой относительно богатой палитры языков в чести немногие из них. Почти половина планеты ныне в общении использует один из четырех ведущих языков, своеобразных лингвоинтервентов - китайский, английский, хинди и испанский. Если не будут приняты соответствующие меры, то, по расчетам экспертов Всемирного фонда дикой природы, в XXI веке будет забыто 90 % языков, на которых говорят жители Земли. Потеря же каждого языка, по мнению лингвиста из университета Южной Калифорнии (США) Р. Каплан, означает "потерю ключа к разгадке того, вообще какие возможности таятся в человеческом языке и уме".
Реанимация теорий о формировании "нового человека"Сам по себе ход мышления Хуршиловой и ей подобных, увы, не нов. Свежо в памяти энергичные усилия коммунистических вождей СССР по реализации в жизнь пресловутой теории "добровольного слияния языков и наций" и конструирования нового "советского человека" на базе единого - русского - языка. Подобно члену Союза писателей Москвы и Московской области один из руководителей социалистического Дагестана Нажмутдин Самурский еще в 1925 году мечтал "научить дагестанцев какому-либо культурному языку, ибо литературы и науки на дагестанских языках нет и никогда не будет".
Правда, тогда с агрессивным нигилизмом относились и к другим не менее значимым составляющим национального бытия и сознания. Мало кто из махачкалинцев и гостей столицы не знает здание Аварского театра. Это единственное здание в республике, где органично сплетено национальное и модерн, и построено оно по проекту Г. Мовчана. Известен же последний не только как выдающийся зодчий, но и как истинный патриот Страны гор. В 50-х годах прошлого века именно по настоянию Мовчана несколько десятков домов из различных аварских районов были включены в реестр охраняемых государством, памятников архитектуры федерального значения. Характеризуя архитектурный стиль этих строений, Мовчан с восхищением и удивлением писал, что "по монументальности и идейной насыщенностью художественных форм они намного превосходят все сделанное в сельском строительстве народами Европы, а в духовном смысле соизмеримы русскими былинами, Гомером и "Песнью о Нибелунгах". Куда же подевалась столь драгоценная и славная память о прошлом Дагестана? Домов нет, они стерты с лица с земли. И все потому, что, как пишет Мовчан, "дагестанские историки и этнографы посчитали живость древних домов не драгоценностью, а компрометацией республики, признаком ее отсталости. Местное партийное и научное руководство не понимало, что не стыдиться надо прошлого, а принимать меры к его сохранению".
Ныне ситуация повторяется. Опять о сохранности наших ценностей беспокоятся люди, имеющие весьма отдаленное отношение к нам. Проблемы исчезающих языков стали составной частью программы ЛАЕ -лингвистического атласа Европы. Во многих западных странах успешно функционируют многочисленные международные (в том числе и спонсорские) центры, школы и институты по изучению языков, истории и культуры малых народов. В голландском Центре гуманитарных исследований постоянно действует международный семинар по изучению дагестанских "бесписьменных" языков (дагестанское сановничество считает носителей данных языков малопонятными "официально не признанными этносами"), возглавляемый доктором Р. Меетсоном. Его сотрудник X. Ван ден Берг в г. Лейден в 1995 году издал докторскую монографию "Грамматика гунзибского языка". Институт эволюции антропологии имени М. Планка (ФРГ) в 2001 году профинансировал выход в свет каратинско-русского словаря. Закончились и находятся на стадии печатания работы профессоров того же Южно-Калифорнийского университета Б. Комри и М. Полонской по изучению цезского языка. Благодаря энтузиазму и подвижничеству таких людей и их немногочисленных союзников на местах сейчас дагестанские языки представляют собой не мертвые языки - предметы голого научного интереса, а чрезвычайно разнообразный, живой и динамичный мир, которым по праву может гордиться республика.
В свою очередь, многие представители так называемой правящей и интеллектуальной элиты Дагестана делали и делают (может быть, и неосознанно) все для ускорения исчезновения родных языков. Их стараниями на телевидении и радио урезаны и без того мизерные часы, выделенные для передач на национальных языках. Вследствие их безразличия и халатности обучение на родных языках в дошкольных и школьных учреждениях пущено на самотек. Они умудрились конституционно разделить дагестанцев на 14 "официально признанных народов", хотя по данным только последней переписи в качестве отдельных наций в Дагестане самоидентифицировались более 30 коренных народов. Если же быть последовательными до конца, то прагматичная Хуршилова и иже с нею обязаны вообще забыть о существовании живых языков (в том числе и русского) и в качестве идеальной модели обратиться к искусственным языковым конструкциям таким, как эсперанто или на худой конец американский вариант английского. Но не нужно забывать одну элементарную истину: теряя язык, мы теряли и теряем и тот неповторимый - воспетый еще классиками русской литературы - национальный дух, теряем все самое лучшее, что есть в нас, а с чужим языком, как показывает реальная жизнь, к нам приходят не самые лучшие черты характера иного народа.
Что делать?Выше уже писалось, что в современных условиях основным виновником исчезновения языков являются общеобразовательные и коммуникативно-информационные структуры. Негативный аспект их воздействия может быть нейтрализован следующим образом. Вначале необходимо ввести обязательное изучение национальных языков в общеобразовательных учреждениях так, как доказанным фактом является, что чем меньше детей изучают родной язык, тем больше у него шансов кануть в лету. Тем паче, что соответствующая база в виде учебников, словарей, методических пособий и т.д. для "официально признанных народов" уже есть. Для "непризнанных" все это придется подготовить. Затем нужно увеличить в информационном пространстве долю национальных языков. Если на это не хватает финансовых ресурсов, то их можно и нужно обязательно изыскать и путем увеличения налогового бремени. Лично я с превеликим удовольствием соглашусь на это. А хуршиловские возмущения по поводу хищений и разбазариваний можно направить и в более актуальное и продуктивное русло: ведь, за счет рядовых налогоплательщиков с давних пор законно и незаконно обогащается вся чиновничья рать. Что же касается ситуации (может речь о идет самой Хуршиловой?) с людьми "в жилах в которых течет кровь 5-6 народностей и предки которых в течение 4 поколений разговаривают на русском", то им можно предоставить право свободного выбора языка для изучения.
И в заключение. Когда рядовой обыватель, во все времена требующий "хлеба и зрелищ", с равнодушием взирает на потерю собственной, в том числе и языковой, самоидентичности, его еще можно понять. Но когда член Союза писателей Москвы и Московской области с высокомерным пренебрежением говорит о родном языке, как о языке, годном "только для разговора с бабушкой", в голову поневоле приходят мысли об очень больших этнических и этических потерях, обусловленных отсутствием, в первую очередь, языкового контакта с той самой бабушкой. В моем понимании именно такие контакты всегда вносили в языковую сферу любого этноса созидательную гармонию, способствующую конструктивному сочетанию и взаимообогащаемому сосуществованию в обществе как родных, так и неродных языков, что поможет сохранить для потомков многоязычный и многокультурный мир, где обязательно будут "цвести сто цветов", и где на вопрос: "язык для мира?" будет сформулирован четкий ответ: "мир языков!". ]§[
- 6 просмотров