«Правительство, как обратное провидение, устраивает к лучшему не будущее, но прошедшее. Пошлая газетная ложь остаётся обязательной» («Исторический сборник Вольной русской типографии», Александр Герцен, предисловие ко второму выпуску).
Со второй половины 90-х годов прошлого века северокавказский регион (особенно его северо-восточная часть – Дагестан и Чечня) стал головной болью не только для Кремля, но и всего мира. В Чечне идёт самая настоящая война, Дагестан изо дня в день сотрясают взрывы и убийства. В поисках истоков сложившейся ситуации многие аналитики, политологи совершают экскурсы в прошлое российско-дагестанских взаимоотношений (имея в виду, что в состав исторического Дагестана всегда входила и нагорная, наиболее пассионарная, часть Чечни). Изучение истории для осмысления современности и предсказания будущего – благое дело, но только в том случае, если будет изложена истина, а не мифы, вносящие ещё большую путаницу в умы обывателей. Постараюсь вынести на суд читателя своё, хотя и несколько утрированное мнение по данной проблеме.
«Нехорошее» прошлое
Нужно быть откровенным: в течение долгого времени контакты горцев и России в XVII-XX веках носили характер жесточайших войн, в которых она выступала в роли беспощадного агрессора.
На Северный Кавказ империя одну за другой посылала армии, руководимые людьми, не отягощёнными какими-либо нравственными принципами. Достаточно вспомнить генерала Александра Ермолова. Поклонник французских демократических просветителей, человек, читающий труды цезарей в подлиннике, характеризуя методы покорения края, в своём дневнике писал: «Я не берусь действовать на горцев, омрачённых невежеством, силою доброты. Что проку метать бисер перед свиньями. Единый удобный способ обороны от них – есть война наступательная!.. Всю местную каналью я постепенно начинаю прибирать к рукам. Первоначально стравливаю их между собою, чтобы не вздумалось им быть вместе против нас, затем, по необходимости, некоторых удостаиваю отличного возвышения, т. е. виселицы».
Ради чего всё делалось, отчасти видно в рапорте Александру I от 12 февраля 1819 года: «Государь! Внешней войны опасаться не можно. Внутреннее беспокойство гораздо для нас опаснее! Горские народы примером независимости своей в самых подданных Вашего Императорского Величества порождают дух мятежный и любовь к независимости».
Притом дело одними записями и рапортами не ограничивалось. Горели сотни населённых пунктов, на полях уничтожался неубранный урожай. Десятки тысяч горцев, бросая имущество, волоча на себе стариков и детей, устремлялись в иные, более безопасные места. Впоследствии этот путь они проделают неоднократно в зависимости от характера очередного генерала, присланного покорять Северный Кавказ. Некоторые вообще переберутся на постоянное место жительства за пределы отечества.
Именно бесчеловечная тактика Ермолова и иже с ним положили начало организованным Кавказским войнам, ежегодно уносившим, по словам Чернышевского, «жизни 25 тысяч русских». Если верить российской историографии, датой завершения имперско-горского противостояния стал август 1859 года, когда был пленён третий имам Чечни и Дагестана Шамиль. А ведь покой на многострадальные земли действительно мог прийти тогда. Почти все наибы Шамиля перешли на службу царю. Уставшие от нескончаемых войн горцы приступили к созидательному труду. В 1864 г. новый наместник на Кавказе, великий князь Михаил Николаевич, адресовал народам Чечни и Дагестана специальное обращение. В нём он указывал, что их вера, собственность, обычаи (исключая кровную месть) и принципы управления остаются неприкосновенными. За горцами сохранялось право заниматься ремеслом и торговлей, для чего должны были открыться дороги в Грузию, Джаро-Белоканы, Дербент и прочие земли.
Проходило время, а эти и иные щедрые обещания имперских наместников так и остались пустыми словами, что и провоцировало дальнейшие восстания, проходившие в основном под лозунгами национально-освободительного движения. В перестроечный период те же лозунги стали востребованными не только союзными республиками, но автономиями, усилия которых по центробежному пути стали более энергичными после небезызвестного заявления первого президента РФ Бориса Ельцина об «автономиях, могущих взять столько независимости, сколько проглотят». К чему привели эти действия, сейчас наглядно видно на примере Чечни. В цель настоящей статьи не входит освещение всех нюансов начала очередных войн по соседству, но можно заметить, что в качестве значимого мобилизационного фактора обеими конфликтующими сторонами спекулятивно использовалась и используется частично мифологизированная история с элементами национализма.
Поставщики и потребители мифовИменно поэтому в Дагестане вновь стали актуальны вопросы: нужно ли освещать проблемные моменты прошлого (в том числе и российско-горские взаимоотношения) в СМИ? Можно ли проводить параллели между теми событиями и нынешними, и если да, то к чему они вообще могут привести? Мнения чиновничества, официоза и части ангажированной интеллигенции сводятся к следующему:
1) освещать нежелательно, ибо параллели (в негативных, антигосударственных аспектах) проводятся;
2) освещать можно, но только в пределах жёстко установленных государством рамок.
Тем самым вроде бы создаётся «новая» история, но при ближайшем ознакомлении хорошо видно, что последняя представляет собой несколько модифицированный вариант приснопамятной «марксистско-ленинской», т.е. дагестанцы, по сути, вновь должны делать выбор между ложью и цензурой. Им опять предлагается погрузиться в мифологическое «Грандиозное героическое и бесконфликтное прошлое Великого государства», где мирно будут сосуществовать немногочисленные палачи (имена которых у всех на устах) и миллионы невинных жертв (имена которых знакомы узкому кругу заинтересованных лиц), беспощадно уничтоженных системой ради претворения в жизнь очередного мифа о «коммунистическом светлом будущем» человечества.
При этом подспудно внушается мысль, что негативную и палаческую сторону тех времён и тех личностей желательно никак не рекламировать: дескать, родственники и прочие заинтересованные персоны могут обидеться. Но почему общество должно игнорировать эмоциональный настрой противной стороны, которая, может быть, видит восстановленную историческую справедливость как раз в показе подлинного облика этих самих времён и этих самых палачей? Тут есть ещё один принципиальный момент. Давая реальную картину той поры, общество как бы сигнализирует действующей власти: не будьте такими, как они; запомните – правду можно умолчать только на краткий период, потомки и история всё равно воздадут каждому по заслугам.
Касательно деструктивного влияния исторических аналогий и параллелей на современность можно подметить, что такая вероятность в условиях Страны Гор, по-моему, равна нулю: иная эпоха, иные люди, иной менталитет. К примеру, можно сколь угодно говорить о героической национально-освободительной борьбе предков, но ни один трезвомыслящий дагестанец (особенно, видя трагедию братского чеченского народа) на данный момент не возжелает независимости. Ибо при отсутствии федерального влияния (и самое главное – федеральных финансов) республика сразу же превратится в очаг нескончаемых гражданских войн, в которых наиболее организованно будут выступать или криминальные, или националистические силы.
Явно лукавят и утверждающие, что «часть необразованной молодёжи» после ознакомления с историческими материалами о Шамиле и иных знаковых фигурах начинает «симпатизировать сепаратистам, а то и участвовать в их борьбе». Но лукавство это отнюдь не безвредно, так как с власти снимается ответственность за судьбу подавляющего большинства соотечественников, которые, оказывается, могут «участвовать в борьбе» не вследствие контролируемых властью социально-экономических и прочих факторов (насилие со стороны милиции и т. д.), а исключительно вследствие «нехорошей истории», на которую, естественно, никак нельзя повлиять.
Лично меня в «новой» истории удивляет ниша, занятая тем же Шамилём: его единственное достоинство в соответствии с ней – полумифическое завещание с пожеланиями горцам «жить в вечной дружбе с Россией». Правда, в федеральных общеобразовательных учебниках по истории нет упоминания о завещании, зато в них Шамиль представлен религиозным фанатиком и жестоким деспотом, постоянно ищущим «тесных контактов с османской Турцией». В свою очередь, местные учебники, написанные ещё авторами «коммунистической закваски», характеризуют его лидером национально-освободительного движения. Где же истина?
Через демифологизацию – к взаимопониманию и созиданиюНо почему дагестанцам никак не дают вырваться из мира ложных стереотипов? Причин несколько. Во-первых, глобальные постперестроечные трансформации в политической системе, к глубокому прискорбию, не сопровождались соответствующими кадровыми и интеллектуальными изменениями, что и способствовало заполнению образовавшегося идеологического вакуума мифологическими символами вроде бы канувшей в лету «советской» эпохи. Во-вторых, мифы необходимы там, где интересы «верхов» и «низов» находятся на разных плоскостях. В умах чиновничества и части интеллигенции они – мифы – создавали и создают убаюкивающие фантомы общественного единения и созидательной деятельности. Наверное, поэтому сегодня мифами пронизана не только историография, но и весь спектр общественно-политического бытия республики. Для иллюстрации приведу только один недавний случай: высокопо- ставленный чиновник по телевидению и на страницах газет на полном серьёзе заявляет о сформировавшемся на экономических просторах России (и не только) «позитивном образе Дагестана как цивилизованного и перспективного партнёра, что и поможет улучшить нашу жизнь через 5 лет приблизительно в 3 раза». Правда, впечатляет: образа никакого нет, зато экономические и прочие миражи налицо.
Было бы прекрасно, если бы данные миражи обеспечивали движение вперёд, но этого не может быть по определению. Общество стабильно, ему обеспечен прогресс только тогда, когда оно позитивно организовано и когда его многочисленные проявления в головах людей (особенно – в головах чиновников и интеллигенции) не входят в органическое противоречие с реальным содержимым жизни. Мифы, ублажающие и усыпляющие власть и общество, не только парализуют их энергию. Они создают взрывоопасную ситуацию, в которой возникает опасность внезапного «отрезвляющего пробуждения» и разрушительного выброса отнюдь не мифической энергии. Для предотвращения именно таких последствий в первую очередь и необходима демифологизация всего и вся с подключением всех здоровых сил общества. И чем быстрее это произойдёт, тем лучше.
Должна быть пересмотрена и история в масштабах Российской Федерации: в ней нужно учитывать интересы и своеобразие каждого народа. Если к пересмотру Москва присоединит и признание собственных ошибок в прошлом, то этим шагом она покажет, что россияне живут уже в ином государстве, в котором ценна история и жизнь каждого этноса, независимо от количества и национальной принадлежности. Частично отвлекаясь от темы, можно отметить, что такое признание характеризует величие любого деяния. Недавно умерший папа Иоанн Павел II снискал себе всемирную известность и уважение в том числе тем, что извинился перед мусульманами за Крестовые походы Средневековья.
Конечно, будут и противостоящие процессу, ибо за каждым мифом в настоящий момент стоят слишком могущественные силы, но это не должно никого останавливать, ибо вопрос стоит о благополучии и процветании подрастающего поколения. Как говорится, пришло время собирать камни… ]§[
- 1 просмотр